Масса нарастающих протестов создает новую ситуацию.
Волоколамск, Шиес, Якутск, Екатеринбург продемонстрировали, что россияне стали намного настойчивее добиваться участия в принятии важных решений, влияющих на их жизнь, и ярче реагируют на раздражители. В чем причины?
Владимир Рыжков, кандидат исторических наук, политолог:
«Все эти протесты — будь то по скверам, или мусорным полигонам, или по Байкалу — объединяет общая черта: власть принимает какое-то общественно важное, значимое решение без разговора с людьми, без учета общественного мнения. Это чисто авторитарный тип правления, когда есть власть, которая делает что хочет. Но для того, чтобы такой авторитарный тип правления существовал, надо чтобы не было общества, чтобы никто не возмущался.
Похоже, что мы видим зарождение российского гражданского общества, когда люди по любому важному поводу требуют, чтобы с их мнением считались. И, действительно, повод совершено неважен: это может быть мост через реку, свалка, сквер, детская площадка. Но общество начинает говорить власти: какое бы важное решение вы ни принимали, вы не можете принимать это решение без учета нашего голоса.
Это очень хорошее, важное, позитивное развитие событий, которое дает нам надежду, что, во-первых, решения будут приниматься в интересах общества, во-вторых, решения будут приниматься оптимальные, в-третьих, при принятии решений будет учитываться общественный интерес, то есть интерес людей, а не каких-то олигархов, чиновников или бандитов. Поэтому происходящее надо воспринимать именно как очень здоровое явление, которое пойдет на пользу и экономике, и обществу, и самому государству».
Борис Кагарлицкий, директор Института глобализации и социальных движений, кандидат политических наук:
«Есть общая глубокая причина, суть которой сводится к тому, что люди, во-первых, крайне неудовлетворены положением дел в стране, во-вторых, утратили доверие к власти, причем не только на местном, но и на федеральном уровне. И самое главное: люди чувствуют себя в значительной мере обманутыми и использованными. Пенсионная реформа — это уже сказано многими политологами — разрушила „общественный договор“, который был в стране и который предполагал, что власть будет соблюдать и сохранять известную норму социальных гарантий в обмен на то, что население готово ее терпеть.
Поэтому мы будем видеть все больше и больше протестных выступлений. Сейчас любой конфликт, даже очень мелкий, чреват очень серьезными протестными выступлениями, потому что они являются поводом, чтобы выразить общее настроение. С другой стороны, важно отметить, что мы пока не видим большого общественного движения в масштабах страны. Нет какой-то одной большой волны, а есть огромная масса точечных протестов. Помимо самых резонансных выступлений, есть какие-то мелкие конфликты, которые просто не обсуждаются на федеральном уровне, но тоже приводят к каким-то выступлениям и акциям протеста.
Эта масса нарастающих протестов создает новую ситуацию. Я предсказывал это еще несколько лет назад, когда говорил, что власти придется столкнуться не с одним каким-то вызовом, а со множеством мелких и частных вызовов, причем по всей стране. В каком-то смысле это хуже для власти, потому что в каждом случае надо искать отдельное специфическое решение. И, более того, это решение, даже если оно принято и более-менее удовлетворит протестующих, не снимает глубинную основу протестов, и кроме того, создает впечатление у людей, что протестами можно добиться какого-то результата.
Изначально позиция власти состояла в том, чтобы игнорировать протесты: делать вид, что ничего не происходит, или, если все становится серьезно, их подавлять. А сейчас похоже, что власть не может справиться с этой массой частных, локальных вызовов и начинает идти на уступки. Протестовать будут больше».
Максим Жаров, политолог, социолог:
«В большинстве случаев речь идет о недовольстве людей тем, что власть не прислушивается к их мнению. В принципе, сейчас как федеральные, так и региональные власти перешли к практике симулирования общественного мнения — того, которое им выгодно. В Екатеринбурге были проведены общественные обсуждения через сайт мэрии города, и, соответственно, там вычеркнули довольно значительную часть людей, которая выступала против строительства храма на данном, конкретном месте.
То же самое касается и всех остальных случаев — и в Якутске, и в Архангельской области, Шиесе. Когда люди видят, что власть подчеркнуто игнорирует их мнение, плюет на него, насмехается над ним, тогда, они, конечно, встают на дыбы и выходят на улицы. Все эти ситуации объединяет такая особенность поведения как федеральных, так и региональных властей».
Илья Гращенков, директор Центра развития региональной политики:
«По большому счету, протест — это раздражение населения по поводу каких-то нерешаемых проблем, которые раньше игнорировались, не замечались, в силу того, что жизнь была более „простой и легкой“. Чем хуже социально-экономическая ситуация, тем народ болезненнее реагирует на какие-то дополнительные раздражители.
Например, в Якутии имел место „национальный вопрос“, связанный с приезжими. Сейчас волнения по национальному признаку кажутся каким-то необычным явлением, хотя раньше бытовой национализм был повсеместным.
В Екатеринбурге случился протест из-за храма — это раздражение от того, что власть влезла в личную жизнь горожан. Там, где они раньше практически не пересекались, государство выступило с дополнительным фактором раздражения. Помимо того, что люди возлагают на власть недовольство за ухудшение их материального положения, за пенсионный возраст, тут, как дополнительная мозоль — личное пространство.
Это „глубинное“ раздражение будет усиливаться, поскольку ресурсы сужаются и очевидно, что государство будет вмешиваться все больше и больше в личную жизнь. Мы видим отъем личных пространств вроде скверов, попытки обложить налогами дачников, автомобилистов и т. д. Постоянная экспансия во внутреннее пространство горожан и попытка залезть им в карман будут приводить ко все большему протесту. В отсутствие реальной политики невозможно спустить пар, проголосовав за кого-то, кто предлагает альтернативную программу тому, что есть.
Альтернативы нет, поэтому люди просто выходят на улицы. Естественно, это все будет нарастать, поскольку очевидно, что экономического роста нам не видать в ближайшие годы, а пересечения между государством и жителями будут умножаться».
Дмитрий Ремизов
Источник:
