Уже со следующего года понятие банковской тайны уйдет в глубокую экономическую историю.
Руководство Российской Федерации форсирует мероприятия по дедоллоризации российской экономики. Министр финансов РФ Антон Силуанов в пятницу заявил о возможности «директивных решений» при переходе госкомпаний на рублевые расчеты. Днем ранее глава Минфина обнародовал информацию о том, что план дедолларизации российской экономики уже подготовлен и внесен на рассмотрение правительства РФ.
В частности, для экспортеров, использующих в расчетах не только валюту, но и рубли будет предусмотрена такая мера, как ускоренный возврат по НДС. Помимо этого уже есть договоренность о том, что к 2024 году для компаний, использующих в своих экспортно-импортных операциях рубли, постепенно будет отменен обязательный ныне возврат валютной выручки.
Кроме того, Силуанов дал понять, что Россия рассмотрит возможность присоединения к европейской альтернативе банковской платежной системы SWIFT, о намерении создать которую заявили в ЕС после начала разногласий с США.
Практически одновременно в Госдуму был внесен законопроект, позволяющий иностранным юрлицам подключаться к российскому аналогу SWIFT — Системе передачи финансовых сообщений (СПФС), созданной в 2014 году.
О том, насколько эффективны могут быть эти меры и чего ждать от нового курса правительства, в интервью «Росбалту» рассказал ведущий эксперт Института современного развития Никита Масленников.
— На ваш взгляд, насколько разумны и эффективны меры по дедоллоризации российской экономики, озвученные Силуановым?
— В первую очередь, эти шаги надо рассматривать в пакете с другими мерами, во-вторых, надо очень внимательно посмотреть, что в них еще будет содержаться. Потому что сейчас наиболее привлекателен для бизнеса ускоренный возврат НДС для экспортеров. Пока речь идет о рублях, но в дальнейшем, думаю, разговор пойдет о валютах, ослабляющих зависимость от доллара.
Некоторое время назад и сам Силуанов говорил, что это могут быть и евро, и юани, и другие национальные валюты. Важно еще и то, чтобы недолларовые расчеты были, по меньшей мере, сопоставимы по стоимости с рублевыми. Потому что и сегодня нет вопросов в том, чтобы рассчитываться в иной (помимо долларов) иностранной валюте — и китайцы не против вести расчеты с нами в юанях, и индийцы готовы расплачиваться своими рупиями, и многие другие, особенно в странах БРИКС.
Проблема заключается в том, что для любого бизнеса расчеты тут несколько дороже в силу того, что должным образом не выстроена платежно-расчетная инфраструктура. Если у нас начнет использоваться Система передачи финансовых сообщений (СПФС) — российский аналог системы SWIFT, тогда будет экономия на транзакционных издержках. Но для начала надо дождаться решения законодателей по допуску к СПФС иностранных контрагентов. Но это требует некоторого времени и заодно надо проверить эту систему практикой. Кроме того, она должна быть защищена от кибератак.
— Не приведет ли такая мера, как отмена обязательного возврата валютной выручки для экспортеров, к еще большей офшоризации российской экономики?
— Я думаю, что эти риски относительно сбалансированы, потому что 2018 год — рубежный. Мы переходим к другой системе. Фактически, со следующего года понятие банковской тайны уходит в глубокую экономическую историю. Уже сейчас насчитывается более 50 государств, налоговые структуры которых подписали соответствующие международные конвенции. Число стран, присоединяющихся к ним, увеличивается практически еженедельно. Таким образом возникает международная система противодействия выводу прибыли в другие юрисдикции. Этот поезд уже поехал. Пожалуйста, пользуйтесь офшорными юрисдикциями сколько угодно, но сам по себе офшор считается «чистым» только тогда, когда он присоединился к этой системе обмена информацией.
По большому счету, офшоры важны для бизнеса не столько с точки зрения вывода средств и оптимизации налоговых схем, сколько с точки зрения удобства той или иной юрисдикции для проведения сложно структурированных операций. В англосаксонском праве, где эта система отработана, где защищена собственность, это делать комфортней и легче. В континентальном романо-германском праве это несколько хуже, в российском — еще хуже, несмотря на то, что в последние годы у нас были предприняты какие-то новации в этой сфере.
Поэтому внешне, по форме — да, возможно использование разного рода юрисдикций, но поскольку одновременно ужесточается международный контроль, в том числе, и при помощи автоматического обмена налоговой информацией вплоть до обязательного объявления бенефициаров, подобные риски, о которых вы говорили, в общем уравновешиваются.
— Насколько, по-вашему, будет эффективна СПФС?
— Пока только вносится законопроект о допуске в СПФС иностранцев. Надо смотреть, как они будут ее использовать. Требуется накопление некоторого опыта, практики.
— Просто СПФС существует уже четыре года, но мы пока не видим, чтобы те же китайцы или индусы стремились им пользоваться…
— Вы совершенно правы. СПФС была объявлена, выходила на проектную мощность, но когда есть привычный SWIFT с покрытием практически по всему миру, любой бизнес выбирает эту систему. СПФС — это на случай уж крайней необходимости, когда уж совсем все обрежут… Поэтому многие бизнесмены числятся и там, и там, но работают по традиционным схемам.
— То есть, с СПФС речь идет о параллельной системе финансового обмена?
— Да, на мой взгляд, пока это такая параллельная, страховочная сетка. Собственно, она и создавалась для этого.
Беседовал Александр Желенин
Источник:
