«Мы смогли сжаться в кулак и этот удар выдержать».
«Росбалт» продолжает серию интервью о том, как пандемия коронавируса повлияла на жизнь и развитие регионов Северо-Запада. О жизни после пандемии, глубине падения, скорости взлета и неравнодушии людей рассказал губернатор Вологодской области Олег Кувшинников.
— Чем отличается текущий кризис от предыдущих?
— В новейшей истории ни в России, ни в мире кризисов, связанных с пандемиями, еще не случалось. Ни у кого опыта работы в таких ситуациях не было, поэтому мы набирали опыт, что называется, с колес. Сама природа кризиса, его причины говорят о плохой прогнозируемости и управляемости.
Но если говорить про сходство с кризисами 1998, 2008, 2014 годов, то оно есть. Мы наблюдаем и падение объемов производства, и падение спроса, и потребительский пессимизм, и безработицу. У предыдущих кризисов причины носили экономический характер. У текущего, толчком к которому стала пандемия, падение экономики стало следствием.
— Сколько времени потребуется региону, стране, миру, чтобы сгладить последствия экономического кризиса?
— Проведу параллель с мировым кризисом 2008 года. В Вологодской области в 2009 году объем производства упал на 30%, поступления в бюджет — практически в 2 раза, и за эти годы был накоплен колоссальный государственный долг. Только к 2016 году мы вернули объем поступления налогов в бюджет, практически полностью рассчитались с коммерческими кредитами и встали на траекторию устойчивого экономического роста.
Считайте, прошло шесть-семь лет, ровно столько мы выползали на докризисный уровень. Сегодня у нас благодаря антикризисным мерам работает уже 96% предприятий — средних, малых и крупных и индивидуальных. Мы практически полностью запустили работу на всех предприятиях промышленности, смежных предприятиях, бесконтактную сферу услуг.
Поэтому глубина падения, по нашим прогнозам, будет не такой большой, как в 2008 году. Мы потеряем не половину доходов, а примерно 20%. Мы оцениваем потери бюджета в 14 миллиардов рублей на конец этого года. Так что выход на докризисный уровень займет у нас примерно 2-3 года.
— Рано или поздно пандемия в острой ее фазе закончится. Как изменится структура экономики и потребления после пандемии?
— Резко возрастет сегмент онлайн продаж — люди уже сейчас приспособились к тому, чтобы приобретать товары, продукты, лекарства не выходя из дома. Электронные сервисы иплощадки, доставка товаров и все, что связано с потребительски сегментом, продолжит бурный рост и после пандемии, потому что это удобно.
Неизбежно сократится количество покупателей в части розничных торговых сетей, и тяжелые времена ждут крупные торговые центры, потому что часть уйдет в онлайн, и покупательская активность будет восстанавливаться вместе с экономикой, то есть не одним днем.
Кроме того, с нами надолго останется человеческая осторожность, боязнь заразиться в местах массового скопления людей.
Если говорить о работе крупных предприятий, системообразующих, то небольшой спад продаж части продукции в одних сегментах, во-первых, будет временным, во-вторых, будет скомпенсирован небольшим ростом в других. Каких-то системных сдвигов в работе крупных предприятий не будет, но рынки восстановятся нескоро.
— Какие сферы бизнеса, кроме упомянутого онлайн-сегмента, показывают рост в пандемию?
Я Вам честно скажу, кроме онлайна, фарминдустрии и производства СИЗов, сейчас мало кто показывает рост. Рынок замер в ожидании открытия границ и активизации потребления в тех странах, которые вышли из режима ограничений.
Мы сейчас вновь открываем для себя Китай, азиатские страны. Потихоньку начинает оживать Европа, но пока полностью закрыты Южная Америка и Северная Америка, потому что там бушует пандемия. Поэтому не будем бравировать тем, что кто-то растет, а мы начинаем отыгрывать позиции после режима тотальной изоляции и ограничений. Восстановления объемов производства до докризисного уровня раньше октября мы не ожидаем.
— Насколько критичен удар для бюджета? Потребуется ли вам дополнительная федеральная поддержка для восстановления, или вы будете справляться своими силами?
— Несмотря на потери и падения, у нас есть мощная подушка безопасности, переходящий остаток бюджетных средств. Мы уже получили из федерального бюджета 2,5 млрд рублей. В том числе за счет этих средств мы реализуем первоочередные мероприятия, направленные на снижение негативного воздействия пандемии. Мы получили поддержку по линии Министерства финансов, и в этом году мы не будем возвращать ранее привлеченные бюджетные средства — это еще почти 2 млрд рублей.
С учетом всех этих мер, мы сможем сбалансироваться и не привлекать коммерческие кредиты для покрытия дефицита бюджета. Я, во всяком случае, такую перспективу вижу.
— Какие меры по противодействию распространения инфекции вводились в вашем регионе?
Мы ввели режим повышенной готовности с превентивным запретом всех массовых мероприятий еще 17 марта, за 10 дней до появления первого пациента. 27 марта мы объявили карантин в Череповце, ввели жесткие санитарные меры, которые начали работать на социальное разобщение, ввели санитарно-пропускные пункты в Череповце, в Вологде, а потом и на границах субъекта.
Позже, когда были введены электронные пропуска, мы перевели их в режим контроля над въездом на территорию региона. С помощью специальных программ «Вирус 2.0» и «Поток» мы смогли контролировать и отслеживать въезжающих и находящихся на Вологодчине граждан, контролировать режим самоизоляции, потоки перемещения транзитного транспорта.
Мы приостановили работу авиапредприятий в Череповце и Вологде, установили «пропускники» с термометрией и забором проб на выявление заболевания на всех авто- и железнодорожных вокзалах, сократили межрегиональные и межрайонные перевозки.
Также мы до сих пор продолжаем отслеживать все эпидемиологические цепочки. Мы не потеряли практически ни одного больного, выявляем, отслеживаем и заболевших, и контактных лиц по базе данных. Все они находятся в жесткой самоизоляции, и наши мобильные группы их контролируют.
Мы ввели обязательный масочный режим, и перевели на дистанционную работу государственных, муниципальных служащих там, где это было возможно. Судя по тому, что очень велика разница между количеством заболевших и коэффициентом распространения среди регионов РФ, Вологодской области удалось путем принятия очень жестких и иногда непопулярных мер развитие инфекции приостановить. В трех районах у нас вообще нет заболевших, а в 11 фиксируются единичные случаи. По уровню заболеваемости мы занимаем 68 место, а по коэффициенту прироста (у нас он всего 2%) — 74 место из 85 регионов РФ.
— Как люди относились к ограничениям?
— Нервничали, писали гневные посты в социальных сетях, но большинство все-таки, 65% по нашим замерам, наши действия воспринимали как адекватные и относились к ним с пониманием. А после того как мы сняли первую волну ограничений, уже порядка 80% одобряют меры, которые мы приняли для уменьшения количества заболевших.
— Какие меры поддержки людей, бизнеса вводили дополнительно к федеральным в регионе?
— Мы запустили во всех муниципальных образованиях Вологодской области и крупных городах общественные работы для тех, кто лишился заработка, выделив на эти цели 87 миллионов рублей. Примерный месячный уровень оплаты человека, занятого на общественных работах — около 20 000 рублей. Конечно, это ниже средней заработной платы по региону, но это все равно выход для людей, которые временно попали в трудную жизненную ситуацию.
Для бизнеса мы снизили ставки по УСН в 3 раза и по объекту налогообложения доходы минус расходы, и по объекту налогообложения доходы. Также мы снизили ставки по налогу на имущество организаций из перечня наиболее пострадавших отраслей в два раза, и налоги на имущество в два раза для арендодателей при условии снижения арендной платы. Мы докапитализировали фонд ресурсной поддержки на сумму 100 миллионов рублей для наших малых, средних предприятий и индивидуальных предпринимателей.
86% малых и средних предприятий воспользовались теми или иными мерами поддержки на региональном уровне, и это серьезная цифра. Еще один важный проект — это «Синергия роста 2.0». Мы запустили электронную площадку бизнес-кооперации между крупными, средними и малыми предприятиями Вологодской области, и на этой электронной площадке наши крупные предприятия размещают заказы на поставку товаров, услуг, комплектующих у наших средних и малых компаний.
Так вот сейчас до 40% материальных ценностей и услуг крупные и средние предприятия закупают у малого бизнеса. Это тоже реальная мера поддержки, которая находится под нашим контролем. Это уникальный проект, которого нет ни в одном регионе.
— Как медицина в пандемию справляется, после многолетней федеральной оптимизации?
— Я не буду перечислять те ошибки, которые были допущены на федеральном уровне по реформированию всей системы медицинской помощи — они сейчас все очевидны. Можно комментировать как угодно, но пандемия показала, что система здравоохранения к таким вызовам готова не была.
Благодаря помощи наших крупных предприятий, мы смогли в первые дни обеспечить клиники всеми средствами индивидуальной защиты, и на сегодняшний день количество созданного нами коечного фонда практически в два с половиной раза больше того, что мы сейчас используем. Количество проводимых нами тестов в 4 раза больше, чем в среднем по России.
Коэффициент распространения инфекции у нас самый низкий в стране, поэтому можно констатировать, что медицина нашей области выдержала удар новой коронавирусной инфекции, медицинское сообщество справилось.
Поначалу нам не хватало и аппаратов ИВЛ, и средств защиты. Но, повторюсь: благодаря своевременно принятым мерам и поддержке наших предприятий, дефицит по всем позициям был закрыт, и наши медицинские учреждения были укомплектованы всем необходимым.
— Была информация, что руководство крупных предприятий лично требовало вводить жесткие карантинные меры. Как Вы это прокомментируете?
— Ни просьб, ни, тем более, требований, конечно, не было. Но мы много лет тесно сотрудничаем с нашими градообразующими предприятиями — «Северсталью» и «ФосАгро» -, и естественно, мы как проводили, так и проводим консультации с их руководителями. Мы обсуждаем и меры поддержки, и меры по нераспространению инфекции на территории Вологодской области и города Череповца, где работают эти предприятия, постоянно в диалоге, и этого не скрываем.
Такой деловой подход лично меня очень радует, я вижу заинтересованность крупных компаний в том, чтобы регион прошел пандемию благополучно.
— А бизнес помогает в решении каких-то текущих вопросов?
— Бизнес сейчас и кормит наших врачей, и поставляет средства индивидуальной защиты, и закупает аппараты ИВЛ, и распространяет продуктовые наборы через специальные фонды. Это сотни и сотни миллионов рублей, направленные нашими предприятиями на поддержку социального благополучия и самочувствия людей.
— Какие уроки извлекли из текущей ситуации?
Главный урок: наша русская ментальность такова, что люди вокруг беды сплачиваются и противостоят неприятностям всем обществом. Второй урок в том, что мы смогли быстро переформатироваться и сохранить самое главное — работоспособность предприятий, экономики.
Третий урок в том, что как бы ни критиковали нашу систему здравоохранения, в том числе и мы сами, она справилась с вызовами и сегодня работает как часы.
Четвертый урок — это то, что мы смогли всю систему образования региона, начиная от детских дошкольных учреждений, заканчивая высшими учебными учреждениями, колледжами, техникумами и дополнительным образованием, перевести на дистанционный режим. Мы завершили учебный год, дети перешли в следующие классы, выпускники готовятся к поступлению.
Так что в целом, это уроки сплоченности и эффективности. Нам удалось оперативно справиться с новыми вызовами в рамках жестких ограничительных мер, мы смогли сжаться в кулак и этот удар выдержать.
— Как планируете из режима пандемии выходить, к чему прикладывать силы?
— Несмотря на кризис, мы продолжили финансирование всех наших строек, капитальных ремонтов, дорог, мостов, ремонтов детских садов, школ, реализацию нацпроектов. Постепенно, плавно будем выходить на докризисные объемы производства, поэтапно запустим предприятия, в середине июня снимем третью волну ограничений.
Ну и будем продолжать соблюдать осторожность. Масочный режим и социальное дистанцирование пока сохранятся — мы вынуждены привыкать жить в новых реалиях. Новые гигиенические нормы надолго останутся с нами. Может, на месяцы, может, на годы.
— Вы обмолвились о дистанционном обучении. Вы лично верите в дистанционное обучение как в основную форму обучения?
— Категорически не верю, и этот формат приемлю только отчасти: в вынужденных случаях, при экстренной необходимости или в качестве дополнительного формата обучения. Дистанционное обучение возможно, но оно никогда не заменит живой диалог, живое восприятие, контакт с учителем или преподавателем.
Беседовала Анна Хмелева
Истории о том, как вы пытались получить помощь от российского государства в условиях коронакризиса и что из этого вышло, присылайте на адрес COVID-19@rosbalt.ru
Источник:
