Если раньше отличие России от Советского Союза заключалось в отсутствии четкой идеологии, то теперь так сказать уже нельзя, отмечают эксперты Политклуба «Росбалта».
В современном российском государстве сформирована черно-белая система ценностей.
Какой тип государства представляет собой современная Россия, где ее политические и социальные корни и в какую сторону она движется? На такие вопросы в четверг попытались ответить участники очередного заседания Политклуба «Росбалта».
Общий вывод встречи таков — российская «птица-тройка» несется навстречу ходу истории, а лучший вариант, на который при таком раскладе можно рассчитывать в обозримом будущем — медленная деградация.
По мнению директора «Левада-центра» Льва Гудкова, нынешнюю политическую систему современной России можно охарактеризовать как «рецидив позднесоветского тоталитаризма». В подтверждение этого он обратил внимание на «сращивание партии и государства и, соответственно, контроль над кадровой системой».
Вторым признаком возрождения тоталитаризма социолог называет «сильный упор на репрессивные институты, прежде всего, на политическую полицию». Кроме того, по его словам, псевдообщественные образования, созданные по инициативе власти, выполняют «специфическую функцию полулегального управляемого насилия против оппозиции и общественных движений».
Другими особенностями современной России Гудков называет ее милитаризацию, огосударствление экономики, а также «профилактические репрессии, особенно ощутимые в некоторых регионах, вроде Чечни».
Глава «Левада-центра» также отметил, что важной институциональной особенностью нынешней системы власти в РФ «является фактическое уничтожение свободы СМИ, то есть превращение их в инструмент тотальной пропаганды и манипуляции общественным мнением». По его словам, сегодня «из 22 наиболее влиятельных федеральных каналов передачи информации 20 объединены в три медиахолдинга, которые практически полностью контролируют информационное пространство». При этом, как уточнил социолог, на долю относительно независимых СМИ сегодня приходится всего 6-8% российской аудитории.
По словам Гудкова, если всего несколько лет назад он полагал, что отличие нынешней России от советской системы состояло в отсутствии какой-то четкой идеологии, то теперь, по его мнению, так сказать нельзя. Сейчас, считает он, такая идеология в России есть — это государственный патриотизм, «поставленный уже на базу репродуктивных институтов — систем образования, воспитания». Эта идеология по факту (и вопреки Конституции) становится обязательной, «поскольку уже принят ряд законов, обязывающих граждан придерживаться определенных взглядов и мнений, в частности, в отношении истории, религиозных воззрений», — отмечает эксперт.
Все это, по словам Гудкова, демонстрирует «вполне ощутимый курс на традиционализм, фундаментализм, возрождение имперской идеологии, сознания национального превосходства или, по крайней мере, особого пути России, несовместимости его с демократией и либеральными ценностями».
По мнению директора Института стратегического анализа Игоря Николаева, истоки нынешней политической и экономической системы России надо искать в начале 1990-х годов, а точнее, в формах, которые приняли тогда проводимые экономические реформы. По его убеждению, осуществлялись они «с неоправданными издержками». Благодаря этому, считает экономист, «на долгие годы сформировался образ внутреннего врага в лице либералов и демократов».
По мнению Николаева, «это одна из основ устойчивости той системы власти, которую мы сейчас имеем. Мы все помним тяжелейшие девяностые, поэтому это мнение (о внутреннем враге) объединяет очень многих, и они соответствующим образом голосуют».
Кроме того, как считает Николаев, развал Советского Союза в результате поражения в «холодной войне» естественным образом «породил реваншистские настроения, которые постоянно поддерживаются и рекультивируются в российском обществе».
Особенностью же нынешней экономической системы России Николаев назвал неформальный контроль над ней со стороны государства. Если, согласно официальной российской статистике, доля основных фондов, находящихся в частной собственности составляет 82%, а в государственной — 18%, то в реальности примерно 70% основных фондов неформально контролируется государством, отмечает эксперт.
Проблема еще и в том, что крупный бизнес в РФ по сути является квази-частным. «На деле же он без государства — никуда», констатирует экономист. При этом, продолжает он, отличить государственные компании от частных порой очень сложно. Участники дискуссии согласились с тем, что в современной России имеет место слияние крупного капитала и государства, причем отличить первое от второго нередко представляется невозможным.
Политолог Дмитрий Орешкин обратил внимание на то, что в современной России сформирована черно-белая система ценностей. «Сама ментальная матрица становится бинарной: мы и они». В этой системе, считает Орешкин, все очень упрощается и неважно, кто выбирается на роль «своего» и «чужого». Это могут быть «русские» («немцы») и «евреи», коммунисты и буржуазия, мы и внешний мир, и так далее, говорит он.
Орешкин также обратил на деградацию российских регионов. По его словам, «если в 1990-е годы у нас было 20-25 регионов-доноров, то сейчас около десятка». Тем не менее, эксперт считает, что нынешний, по его выражению, «постсоветский, реваншистский, авторитарный режим очень устойчив, потому что основной приоритет нынешней власти — это самозащита, устранение альтернатив, а также чистка элит. Соответственно, не накапливается взрывоопасный материал, но и нет развития».
По мнению политолога, «эта история может продолжаться очень долго — до тех пор, пока кто-то не попытается что-то поменять, как в свое время попытался поменять что-то (в советской системе) Михаил Горбачев».
Директор Центра Восточноевропейских исследований Андрей Окара считает, что политэкономическую модель современной России можно охарактеризовать как «государство-корпорация». При такой модели ее модернизация может быть только имитационной, считает он. Окара уверен, что 2014 год стал для современной РФ «точкой бифуркации». Именно тогда, отметил он, «произошел отказ от модернизации в пользу мобилизации». Больше того, по мнению политолога, «в 2014 году фактически происходит отказ от той линии, которая была воплощена в историческом пути Российской империи и Советского Союза, произошел определенный откат к доимперскому типу государственности, к Московскому царству середины XVII века, фактически к самодержавной монархии, Домострою и восточной деспотии».
По мнению Окары, «такая система может существовать ровно столько, сколько у нее хватит ресурсов для того, чтобы отвечать на международные вызовы, а также на вызовы, порождаемые сырьевой экономикой, квазифеодальным устройством правящей элиты, системой кормлений». В целом же, резюмировал эксперт, сегодня мы наблюдаем, как «наше прошлое становится нашим настоящим и будущим».
Александр Желенин
Источник:
