Каждый пятый россиянин не трудоустроен или работает не на полную ставку. Из-за застоя в экономике скорых изменений ждать не стоит, считают эксперты.
В опросе Сбербанка безработными себя назвали 9,9% россиян — вдвое больше, чем получается у Росстата, который находит только 5%. Выросло и число тех, кто трудоустроен частично — работает на неполную ставку не по своей воле. По данным на апрель, их доля достигла 11,1%. С учетом «теневого» показателя, суммарный уровень полной или частичной безработицы, выявленный опросом банка, достигает 20%.
Данные о почти 20-процентной безработице в России обусловлены более «широкими» критериями, нежели те, что приняты на официальном уровне, пояснил доктор экономических наук Сергей Смирнов. Эксперт напомнил, что Росстат, определяя уровень безработицы в 5%, руководствуется критериями Международной организации труда (МОТ). Согласно им, безработными признаются только те, кто не имел работы последние две недели, занят ее активными поисками и готов к ней приступить. По мнению эксперта, многие россияне формально имеют работу, но рассматривают ее как временную.
«Многие считаются трудоустроенными, но их претензии связаны с оплатой труда. Если человек получает за свою работу оплату на уровне прожиточного минимума, то естественно, что он, скорее всего, будет себя относить к частично трудоустроенным. Кроме того, на данные Сбербанка могли повлиять ответы тех, кто занят неполное рабочее время: неполную рабочую неделю или неполный рабочий день. По методологии Росстата, такие люди считаются занятыми, так как имеют работу, доходное занятие, без учета того, как это оплачивается. Сами же люди считают, что их доходов явно недостаточно для нормальной жизни», — рассказал Сергей Смирнов.
По мнению экономиста, подобная ситуация «неполной занятости» может существовать еще достаточно долго из-за застоя в социально-экономической жизни. «Сейчас у нас не острая фаза кризиса, но и быстрый рост экономики вряд ли состоится. По оценкам правительственных чиновников, инфляция составит где-то 4,1% — 4,2%. Во время Чемпионата мира по футболу будет приток валюты, который окажет некоторую поддержку. Но что будет потом — судить сложно. Краткий катаклизм с парами „рубль-доллар“ и „рубль-евро“ говорит, что ситуация достаточно неустойчивая. Многое зависит и от влияния жесткости санкций. Оснований для „прорывов“ пока не заметно, потому что в правительстве сидят все те же люди, потому что не видно абсолютно никаких свежих идей ни на уровне Алексея Кудрина, ни на уровне „Изборского клуба“, ни на уровне других структур», — полагает Сергей Смирнов.
Данные опроса ближе к реальности, чем официальные отчеты Минтруда РФ, считает и член комитета по труду, соцполитике и делам ветеранов, профсоюзный деятель Олег Шеин. «Данные опроса Сбербанка коррелируют с достаточно недавним исследованием специалистов ВШЭ, которые показали, что около 10% россиян называют себя не полностью занятыми. Напомню также, что из 77 миллионов всех работников взносы в пенсионный фонд отчисляются с зарплат только 43 миллионов человек. Это значит, что „теневая“, „серая“ занятость и безработица в совокупности составляет порядка 33 миллионов человек, что составляет около 40% от всей рабочей силы. Понятно, что не все из этих людей безработные, но грань между неофициальной занятостью и безработицей достаточно тонкая. В разряд неофициальной занятости входят, в том числе, сезонные работы — полевые или на стройках, — где человек сегодня работает, а завтра он ищет работу», — рассказал Олег Шеин.
Парламентарий подчеркнул, что неофициальная занятость негативно влияет на социально-экономическую ситуацию. «Это означает проблемы для человека с начислением пенсии, а также говорит о выпадающих доходах пенсионного фонда, фонда соцстраха и местных бюджетов по подоходному налогу — порядка 5 триллионов рублей», — отметил Олег Шеин.
В России высок процент людей, которые являются «хронически» безработными и частично занятыми, полагает доцент, член совета Конфедерации труда Павел Кудюкин. Формально эти люди не считаются безработными.
«Я тоже давал оценки, о том, что реальное количество безработных вдвое больше, чем их подсчитано по методике МОТ. Дело в том, что если человек уже отчаялся найти работу и руки у него опустились, работу он уже не ищет, то он не будет считаться безработным по этой методике, хотя он сам себя может считать безработным и является им. И если он скажет — нет, на любую работу не пойду в ближайшую неделю, у меня еще есть некоторые запасы, я могу поискать что-нибудь получше — его опять же не посчитают безработным», — рассказал эксперт.
Увольнения на крупных предприятиях закономерно приводят и к росту количества частично занятых. «Хотя нам шесть лет назад обещали создание 25 миллионов современных высокооплачиваемых рабочих мест, мы, наоборот, теряем рабочие места в секторе средних и крупных организаций. Новые рабочие места создаются в неформальном секторе, в малом бизнесе, то есть — невысокопроизводительные и невысокооплачиваемые. Неформальный сектор выступает своего рода „подушкой“, буфером, который позволяет говорить о том, что объем безработицы в России, по сравнению с другими странами сходного уровня экономического развития, ниже — именно потому, что потерянные рабочие места компенсируются этой низкокачественной занятостью. Там, в значительной части, люди заняты неполное рабочее время и получают невысокие доходы. Эта тенденция будет продолжаться, и процент людей, которые заняты неполное рабочее время, будет возрастать», — констатировал Павел Кудюкин.
При всех заявлениях о завершении второй волны кризиса ситуация на рынке труда не улучшается, считает руководитель Центра политэкономических исследований, сотрудник РЭУ им. Г.В. Плеханова Василий Колташов. Главным положительным фактором, позволяющим сохранять рабочие места, сегодня остается повышение мировых цен на нефть. Но российская экономика не использует открывшиеся возможности, и этот же фактор несет в себе определенные риски.
«Хотя у нас сейчас стараются проводить меркантильную практику, направленную на увеличение производства и замещение импорта, однако уровень жизни в стране значительно не повышается. Потребительский спрос пока еще разогрет кредитами, и мы наблюдаем оживление потребления, но оно находится на более низком уровне, чем в 2013 году. Если же произойдет падение цен на сырье, ослабление курса российской валюты, ужесточение внешних санкций, если возникнет внутренний долговой кризис, ипотечный, автокредитный кризис, то эти факторы обрушат спрос и приведут к массовым увольнениям», — предупредил эксперт.
Колташов обратил внимание, что высокая безработица характерна и для других европейских стран, однако совершенно различен уровень социальной поддержки. «В странах юга Еврозоны порядка 60% молодежи — безработные. Велика доля частично занятых в Германии и Франции. Но там люди получают пособия, хоть и не могут заработать себе на жизнь. У нас же нет достаточной социальной поддержки, нет настоящих пособий по безработице, а так называемая адресная помощь означает бесправие, так как зависит от того, соизволит ли чиновник подать эту милостыню или нет. Кроме того, государство на протяжении последних лет подавало бизнесу определенные сигналы, когда сокращало работников науки, образования, здравоохранения, социальной сферы. Когда государство увольняет работников, то бизнес понимает, что рынок будет сокращаться, и ему надо тоже увольнять. Если государство не даст обратных сигналов, то есть не будет увеличивать занятость — не обеспечит школы учителями, больницы — врачами, не создаст в науке и системе высшего образования настоящие рабочие места, а не полуставочные, потогонные, — то и бизнес будет в любой сложной ситуации производить увольнения», —- отметил Василий Колташов.
Сведения о росте числа «теневых» безработных способны опровергнуть любые утверждения властей о преодолении кризисных тенденций в экономике. Однако правительственные чиновники оперируют «официальными данными». Из окон высоких кабинетов и лимузинов ситуация кажется совсем иной, чем есть на самом деле.
Дмитрий Ремизов
Источник:
